Давно известно, что краеведение прививает любовь к своей малой и большой Родине и может при желании оказать значительную помощь педагогам в преодолении существующего острого дефицита патриотизма у новых поколений и в усилении этнокультурного иммунитета к россиефобии. Так что актуальность исследований, предпринятых соискателем в области туристско-краеведческой педагогики, не вызывает никаких сомнений. Более того, системные исследования поразившего нас кризиса показали, что по какому бы из его направлений мы ни искали его глубоких корней и путей надежного выхода, мы приходим к общему глубинному ключу решения проблемы - условно его можно идентифицировать так: Мать-Земля-Ребенок. Отсюда видна недостаточность "идеологий" постиндустриализма самих по себе, без адекватной педагогической "пропитки". Таким образом, исследования Ю.С. Самохина касаются ключевых проблем бытия российской цивилизации в новейшем мире и в условиях надвигающегося нового монопольного мирового порядка.

Богатый и вполне осмысленный конкретный краеведческий и педагогический опыт Ю.С. Самохина, составляющий достаточно диссертабельную экспериментальную основу исследования, как это видно из автореферата, даже при самом поверхностном и формальном обобщении позволял соискателю представить надежную диссертационную работу. Однако пассионарная натура соискателя не позволила ему ограничиться этим, и он фактически взял на себя безграничную задачу разработки системно-краеведческой концепции современной российской педагогики. Системный анализ соответственной теоретической основы представлен в первой главе диссертации, параграфы 1-6, с которой, не довольствуясь авторефератом, мы также ознакомились. Соискателем подняты и проанализированы гигантские пласты исследовательской зарубежной и отечественной литературы, как уже ставшей классической, так и новейшей, включая "спорную".

Сам перечень базовых областей знания, которые при этом необходимо (но еще не достаточно) привлекать, говорит о чрезвычайной сложности задачи. Это, кроме собственно краеведения и педагогики, как очевидно - география, история, психология с психофизиологией и психопатологией (патопсихологией), этика, социология, а также, что менее очевидно - философия, этнология, культурология и теология, обществоведение и правоведение, антропология (природа человека) и пока еще не существующая как наука френология, т.е. наука о душе (приходится же говорить или думать о душе ребенка или загадочной русской душе - в чем суть этих загадок и можно ли их игнорировать?). И необъятен список необходимых синтетических, но уже больших по объему и сложности, областей знания, из которых отметим лишь близкие нам социогеографию (а точнее уже - социогеологию) с гумилевской этногеографией, вернадистскую биогеохимию и этнопсихологию. А также россиеведение, которое существует и без которого не обойтись. Отсюда можно догадаться, что даже освоение всей этой совокупности знаний, если оно идет "обычным" путем, практически невозможно, т.к. оно требует многих десятков лет. Но, надо прямо сказать, оно возможно, если есть острый мобилизующий интерес, страсть (пассионарность). Насчитываются, например, единицы (за четверть века) тех, кто не просто прочитал миллионотиражные книги Льва Гумилева, но освоил его концепцию как ученый, т.е. нашел в ней изъяны, недоработки, продолжения или уточнения или смог применить ее в своих конкретных исследованиях. Следует признать, что Ю.С. Самохин принадлежит к этим немногим. Надо обладать не только достаточным профессионализмом и природной любознательностью, но и немалой смелостью, чтобы концепцию Л. Гумилева приложить к педагогике.

Ю.С. Самохину удалось выстроить каркас системно-краеведческой ландшафтно-адаптационной концепции российской педагогики - и это несмотря на объективно существующий недостаток как конкретной, так и теоретической информации. Надо прямо сказать, что это позволяет так называемый "русский стиль" в науке или особенность русской научной школы, ярко проявлявшаяся в научном творчестве Менделеева и В. Вернадского, да и Л. Гумилева. Мы называем эту особенную методологию системным реализмом. Разработанные на этой методологической основе системные концепции, по крайней мере в естествознании, не рушатся при дефектности отдельных элементов и конструкций или при отсутствии их. Наоборот, они позволяют обнаружить и устранить эти дефекты или достроить недостающие конструкции (исправление значений атомных масс Менделеевым или открытие Райли восьмой группы - благородных газов - на основании системы Менделеева, "следуя учителю нашему, Менделееву", как выразился он). Поэтому нет смысла останавливаться на отдельных составляющих общей концепции Ю.С. Самохина. Хотя можно и отметить, что некоторые из них, возможно, будут рассматриваться как вклад в общую теорию пассионарности - например, его вывод об оазисоформирующей роли учителя-наставника: индуктор ли он в гумилевском смысле или в смысле педагогики Лобачевского он канализирует страстное состояние юношества в благородное русло любви к Отечеству?

Возможно, что диссертация Ю.С. Самохина больше будит вопросов, чем дает ответов. Она заставляет пристальней взглянуть на концепции культурологии применительно к россиеведению и российской педагогике: прежде всего - на концепции традиционного (Россия, Китай, Индия и др.) и гражданского (Запад) общества, разумеется, не в журналистско-профанированных версиях. Этот взгляд брошен соискателем и он требует продолжения. Далее - чрезвычайно важна культурологическая (цивилизационная) идентификация России как пограничной симбиотической цивилизации (другой пример - Латино-иберийская пограничная цивилизация). Отсюда, в частности, может следовать иной взгляд на маргинальность в российском обществе, которая интересно рассмотрена соискателем, и он не совпадет с непосредственно гумилевским взглядом (исходящим из концепции химер и антисистем). Пограничная, потому самобытная, российская цивилизация периферийна и в проявлениях своих маргинальна при европоцентристском или восточноцентристском взглядах. Если же точка зрения помещена в центр самой пограничной цивилизации, то маргинальны как элементы азиатчины, так и элементы западничества в ней.

Полученные соискателем результаты могут быть использованы в практике. Однако пока с осторожностью следует подойти к практическому использованию теоретического, т.е. в определенной степени идеализированного, каркаса концепции Ю.С. Самохина в решении конкретных проблем "этническо-конфессиональной" педагогики в реальных условиях современной России, когда существенным фактором является стравливание народов. Должна быть глубоко разработана педагогическая этнокоммунология России (наука об общежитии ее народов): она была не особенно нужна при сельской жизни, при городской в коммунальных квартирах или при советском образе жизни - тогда существовала так называемая "практическая философия общежития", как это называют интеллектуальные лидеры горских народов. Современный крупногорожанин обезоружен в этих знаниях и является, вместе со своими детьми, совершенно податливым материалом для манипуляций.

Фактически мы уже говорим о докторской диссертации и в ней хотелось бы видеть полное приложение идей В. Вернадского (к чему стремился и Л. Гумилев).

Диссертация Ю.С. Самохина является существенным вкладом в краеведческую педагогику и в краеведение, чрезвычайно интересна с точки зрения социогеографии и, конечно, россиеведения, поэтому целесообразно подготовить ее как монографию и издать достаточным тиражом.